update

Ему позвонили через два дня. В промежутке Джин механически ходил на занятия и едва спал. Вместо этого он разглядывал невидимый потолок, поддаваясь потоку противоречивых мыслей, приносящему тяжелые сны, которые он потом не мог вспомнить.
Это было почти облегчением – поднять трубку и услышать такой знакомый скрипучий голос на другом конце: «Аканиши-кун».

Джин сглотнул:
- Здравствуйте.
Воцарилась долгая тишина.
- Здравствуйте? – еще раз повторил Джин.
- Хорошо на Гавайях, не правда ли? – внезапно спросил Джонни.
- А? – удивился Джин. – А, да. Неплохо.
- Ты хочешь вернуться ко мне на работу?
Джин чуть не уронил телефон.
- Что?
Чего бы он ни ожидал – точно не такого прямого предложения, но это все-таки Джонни.
Последовал раздраженный выдох.
- Это твой единственный шанс. Другого ты не получишь. Я не дам тебе другого шанса.
Джин прочистил горло.
- Я думал, «KAT-TUN» распущены.
- Именно так.
- Тогда что..?
- Или да или нет, - прервал его Джонни. – Если ты скажешь «да», ты будешь выполнять то, что я скажу. Если ты скажешь «нет» - твоя карьера в шоу-бизнесе этой страны окончена.

Джин задумался о пляжах, и о солнце, и прогулках куда хочется и когда хочется. Он задумался о долгих рабочих днях, и постоянной бдительности, и о жарких огнях сцены, и звуке его голоса, отражающегося от стен концертного зала. Он задумался о том, как это – когда никто не знает твоего имени.

- Ты хочешь вернуться? – повторил Джонни.
Джин глубоко вздохнул и сказал:
- Да.
- В таком случае, жду тебя в офисе семнадцатого числа, - в трубке щелкнуло и затихло.

У Джина внезапно подкосились ноги. Он осторожно повесил трубку, а потом соскользнул на пол, склонил голову к коленям и часто задышал.

Вот так просто – он возвращается. У него перехватило дыхание, он не знал, что ему хочется – плакать, смеяться или и то, и другое.
Не поднимая головы, он нащупал телефон снова и вслепую набрал номер сотового Ямапи. Ямапи отозвался на первом же гудке.
- Джин? – осторожно сказал он.
Джин слабо рассмеялся:
- Ты можешь встретить меня в аэропорту?


Две недели спустя Ямапи, как и обещал Джину, ждал в машине на выходе из аэропорта. Джин, в темных очках и шапке, низко надвинутой на лоб, впихнул две свои сумки в багажник, а третью – на заднее сиденье, прежде чем открыть пассажирскую дверь и проскользнуть внутрь.

Он стянул очки, повернулся к Ямапи и первый раз вгляделся в него по-настоящему. Он почувствовал, что ухмыляется.
- Привет! – сказал он.
- Здорово! – сказал Ямапи, ухмыляясь в ответ, и ткнул его в плечо кулаком.
- Ай! – не раздумывая, запротестовал Джин и стукнул его в ответ.
- Твою мать! Не бей водителя, придурок!
- Ты первый начал! Так-то ты встречаешь лучшего друга, которого не видел почти год? – потребовал Джин.
- Ну, ты прав наверно, - сказал Ямапи, совершенно не удивляясь (Джин подозревал, что он ждал этого момента с самого начала), и наклонился, что бы сжать Джина в медвежьем объятии.
Пи разжал руки почти в тот же момент, когда Джин сообразил, что происходит.
- Э? – «умно» сказал он.
Ямапи только ухмыльнулся ему и завел машину.
- Куда поедем сначала?

Они заехали к родителям Джина - родители кудахтали над «Томохисой-куном» почти так же, как над Джином, уверяя, что не видели его почти столь же долго, а Пин не переставал восторженно тявкать, все время, что они там пробыли – прежде чем добраться до квартиры Ямапи.

Джин разорвал договор об аренде своей квартиры через полгода отсутствия, а все его вещи находились у родителей. Он мог остановиться у них – возможно, должен был так сделать – но по какой-то непонятной причине его тревожила мысль о том, что бы жить в своей старой комнате и спать в своей старой кровати. Он и не выбирал, на самом-то деле, когда он звонил с новостями, Пи только и сказал «Ты же поспишь на диване, да?» и всё.

Так что сейчас они растянулись на противоположных краях дивана, подчищая остатки суши, взятых на вынос.
- Это входит в твою диету? – спросил Джин, набив полный рот риса и нори. – Потому что ты можешь не беспокоиться, если это не так. Я обо всем позабочусь.

- Ха! – сказал Ямапи, показательно сцапав еще один ролл с тунцом и уничтожив сразу половину с одного укуса. – Завтра ты тоже вернешься на работу.

- Эй! – начал было Джин. Как бы ни старался, он не мог полностью подавить гложущую его тревогу: он только что променял тропический рай на роль мелкой сошки на подтанцовке. Если его заставят работать на одном из концертов Каменаши, он свалит отсюда первым же рейсом, контракт там или не контракт.

- Слушай! – сказал он снова. – Ты не в курсе – зачем я им понадобился?

Плечи Ямапи напряглись. У Джина оборвалось сердце. Потом Ямапи безразлично пожал плечами (ну или попытался) и наклонился над остатками еды, но Джин успел уловить выражение его лица. Пи определенно старался сдержаться, но уголки губ у него подозрительно дергались:
- Может и в курсе.
Джин сел прямо.
- Что? Серьезно?
Ямапи тоже распрямился и, демонстративно приложив палец к губам, прошептал:
- Это - секрет.
Джин энергично закивал.
- Окей, окей! Я никому не скажу, обещаю.
Ямапи тут же прекратил позировать и потянулся влепить Джину подзатыльник.
- Это секрет от тебя, придурок! – он заухмылялся. – Тебе придется подождать до завтра.
- Ты что – серьезно? – возмутился Джин. – Скажи мне!
Ямапи покачал головой.
- Думаю, это нарушение моего контракта.
- Ты, - провозгласил Джин, - лжешь, - и пощекотал его.
Ямапи издал недостойный визг и опрокинулся навзничь на подушки, где пальцы Джина тут же нашли самые щекотливые места низко на боках Пи.
- Скажи мне! – потребовал Джин, оседлав Ямапи.
Ямапи затряс головой вперед-назад, слишком сильно смеясь, что бы что-то сказать.
- Скажи, - снова потребовал Джин, проводя пальцами вверх-вниз по бокам Ямапи.
- Нет! – выдохнул Ямапи, потом опять захихикал – Джин обнаружил еще одно слабое место.
Теперь и Джин ухмылялся.
- Ты точно уверен? Точно? – настаивал Джин, продолжая безжалостно щекотать Ямапи.
- Джин… прекрати… - взмолился Ямапи, ловя воздух ртом и роняя крокодиловы слезы. – Это испортит… сюрприз! – на последнем слове его голос надломился.
Джин приостановился.
- Сюрприз?
Ямапи быстро закивал, пользуясь короткой передышкой, что бы сделать пару глотков воздуха.
- Да! Это будет хороший сюрприз, обещаю.
Джин откинулся назад и с подозрением посмотрел на Ямапи.
- Ты точно уверен?
Ямапи ухмыльнулся.
- Абсолютно.
Джин поднялся и скрестил на груди руки.
- Тогда, думаю, я оставлю это на завтра.
Ямапи остался лежать на диване, все еще справляясь с дыханием.
- Блин, ну ты и тяжелый, - пожаловался он. – Чем тебя кормили на Гавайях?

Заткнись, хотел сказать Джин, но слова затерялись в необъятном зевке. К его удивлению, его с головой накрыла волна усталости. А, ну да, смена часовых поясов, подумал он, опять зевая.
Ямапи поднялся с дивана и потянулся, вытянув руки над головой.
- Смена поясов? – он приподнял бровь. В ответ на кивок Джина он махнул рукой на диван, - Он весь твой.
- Но я не разобрал вещи, - пробормотал Джин, пытаясь не смотреть на вдруг ставшие такими соблазнительными подушки.
Ямапи положил руки ему на плечи и мягко подтолкнул его к дивану со словами:
- Подумаешь об этом завтра, а сейчас – просто спи.
- Но… - слабо запротестовал Джин, уверенный, что есть еще какая-то причина, почему он пока не должен спать.
- Я могу вырубить тебя, если хочешь, - предложил Ямапи, и Джин сонно хихикнул и сдался.
- Лан… Я сам… - он умолк, вытягиваясь на диване и закрыв глаза.
Он почувствовал руку, ерошащую ему волосы.
- Спокойной ночи, Баканиши.
Прежде чем уснуть, он едва успел подумать, что не слышал это имя слишком давно.

Его заметили в метро на следующее утро.

Джин опять надел шапку и очки для удобства, но не ожидал никаких проблем. Никто вроде бы не узнал его в аэропорту, да и он был достаточно уверен, насколько быстро лица забываются без постоянных напоминаний СМИ. Он не знал, что о нем писали, когда он покинул страну, но, зная Джонни, вряд ли много.

Так что Джин прошел мимо пустых сидений и встал в конце вагона, слушая mp3-плэйер с закрытыми глазами и пытаясь отвлечь себя от предстоящего собрания. Это почти не получилось.

Поезд подъехал к следующей станции. Пара бизнесменов в костюмах и домохозяйка среднего возраста вышли; несколько хихикающих девочек-подростков в одинаковой школьной форме зашли и столпились у двери на другом конце вагона, пытаясь говорить потише. Джин достал плэйер и повозился с выбором песен. Поезд снова поехал.

Затем громкое «Э?» выбилось из приглушенного разговора старшеклассниц. Джин на автомате вскинул взгляд.
Одна из девушек таращилась на него, широко распахнув глаза.
Чувствуя, что влип, Джин быстро наклонил голову, но было слишком поздно. Разразился шквал восторженной, визгливой болтовни, отмеченный еще более громким хихиканьем.

- Аканиши…
- …учился заграницей?
- Разве KAT-TUN…

Джин сглотнул. Он не подумал, как Jimusho собирались объявить – или скрыть – его возвращение, но подозревал, что слухи, разносящиеся, как степной пожар, по Токийским школам, вряд ли входят в планы.

Правда, зная Джонни, может и входят.

Он рискнул поднять взгляд. Девушки бросали на него быстрые взгляды и хихикали, прячась за ладошками или хватаясь друг за друга. Молодая, модно одетая женщина, сидящая рядом с ними, достала свой сотовый; Джин едва мог уследить за ее большим пальцем, летающим над кнопками.

Круглолицая девушка в камуфляжных брюках, старательно не обращающая внимания ни на что, тем не менее, толкнула свою подругу локтем и мотнула головой по направлению к Джину. Даже бизнесмен среднего возраста с любопытством выглядывал из-за газеты в сторону Джина, возможно, удивляясь – что за суета вокруг.

Джин бросил взгляд на цифровое табло. Две минуты до его остановки. Он так и держал голову склоненной, не рискуя снова ее поднять; при его везении, на станции будет ждать репортер с камерой из какого-нибудь журнала сплетен. Воображаемые заголовки промелькнули перед его мысленным взором – «Аканиши Джин в Японии! Заграничная учеба – прикрытие?!» Он подавил стон.

Казалось, прошли годы, прежде чем поезд замедлил ход и остановился, двери открылись с шипением – естественно, на противоположном конце вагона.

Джин глубоко вздохнул и проскочил мимо девушек, решительно смотря вперед. Он уже вышел из вагона когда…

- Э… Аканиши-сан? Так?

Он не мог их игнорировать. Он обернулся, сдаваясь.
Девушка, которая заговорила, выглядела совершенно обалдевшей от собственной инициативы; она таращилась на него, открыв рот, распахнув глаза. Ее подруги собрались вокруг нее, выглядывая из-за ее плеча или цепляясь за ее руки, все – с жадностью и надеждой во взглядах. Одна из них рискнула взмахнуть рукой, потом покраснела и прихлопнула рот ладонью.

Джин почувствовал, что расплывается в улыбке. Он вскинул руку и склонил голову, соглашаясь.

Девушки взорвались писком. Двери, скользя, закрылись, и поезд медленно отъехал от станции.

Джин понял, что смеется вслух.

Потом он вспомнил, где находится и быстро сменил смех на кашель, натягивая пониже шапку и торопясь в направлении выхода со станции.

Теперь ему уже никуда не деться – но ему это понравилось.

Продолжение следует…